Кто не знает: белые ночи не только в Питере, но и в Вологде. Одна заря сменить другую спешит, и потому, хотя спектакли в Кремле начинаются обычно в 23 часа, сумерки здесь недолги. И в полночь небо остается голубым, неугомонные стрижи со свистом носятся над сценой, ненадолго скрываясь в бойницах.
Впрочем, открытие юбилейных «Голосов истории» состоялось в «нормальное» театральное время и было вынесено на Кремлевскую площадь, где к многочисленным зрителям с краткой речью обратился Губернатор Вологодской области В. Е. Позгалев. Затем развернулось празднество, поставленное московским режиссером В.Панковым. Ехали телеги, запряженные лошадьми, в них ликовали поселяне и поселянки (в основном представители различных местных фольклорных коллективов). Мирное ликование прервали Темные Силы, как-то незаметно из символических фигур превратившиеся в солдат вполне конкретной войны — Великой Отечественной. К радости зрителей в роли Победителя на площадь выехал любимый артист Дмитрий Назаров, исполнивший «Темную ночь».
После небольшой паузы начался первый спектакль фестиваля — «Орфей и Эвридика» — уличное представление, прибывшее в Вологду с острова Крит. Греческий театр «Омма-студио» базируется в Ираклионе, городе, славящимся на весь мир уникальным музеем с дивными фресками древнего Кносского дворца, да и сама история острова овеяна легендами.
«Орфей и Эвридика» играется маленькой компанией, состоящей из пяти артистов (среди них и режиссер представления Антонис Диамантис). Закадровый голос на двух языках — новогреческом и русском — рассказывает известный миф, а артисты меняют маски, у каждого по несколько ролей, они взгромождаются на ходули, когда нужно изобразить зловещего Аида (здесь, правда, его зовут на римский манер — Плутоном) или жуткого стража Цербера. Главные герои существуют без масок. Артисты играют сюжет средствами пантомимы и танца. Это наивное, народное искусство. Народное в том смысле, что его можно показывать самой широкой публике, взрослым и детям на любой лужайке или площади. Для нас такого рода зрелища — экзотика. Площадное действо исключает пресловутый катарсис, в момент, когда Орфей таки оглянулся и потерял свою Эвридику, персонажи принялись утешать публику. В финале звучали слова о том, что когда-нибудь (имелось в виду, когда Орфей умрет) муж и жена соединятся. В заключении актеры вытаскивали из публики детей и радостно водили с ними общие хороводы.
Открытое пространство формирует иные отношения между публикой и артистами, располагает к «соборности», эта потребность не изжила себя.
История и мифология во все времена идут рука об руку.
В принципе, легенда, эпос — вполне закономерные жанры на «Голосах истории». Когда начинался фестиваль, организаторам казалось, что одним из главных его направлений должны стать массовые действа, воскрешающие красочные эпизоды далекого прошлого Руси. На вопрос: чьи голоса услышит зритель? — напрашивался ответ — царей, бояр, воевод и пр. Забегая вперед, скажем, что и на последнем фестивале был спектакль новгородского Театра драмы имени Ф.М. Достоевского «Александр Невский» в постановке Сергея Морозова (он же исполнитель заглавной роли и автор сценической композиции), жанр которого определялся как «всполохи былых времен» или «история, ставшая легендой». Он показался архаичным по форме, тяготевшей к «живым картинам».
Драматургии – коллажу из текстов, написанных в разное время и разными авторами, не хватало стройности и внятности общего сюжета. Не хватало и сегодняшнего взгляда на сложный исторический образ.
Оппоненты (многим зрителям «Александр Невский» понравился) могут возразить: спектакль – не лекция, а театральность, яркие костюмы (например, алый плащ князя с белым подбоем, кольчуги и шлемы, копья и мечи) занимательнее современной концепции. Тем более, когда речь идет о преданьях старины глубокой.
Тут хотелось бы заметить, что театральность театральности – рознь. Принципиальной удачей фестиваля стал «Вишневый сад» Львовского театра «Воскресiння». Режиссер Ярослав Федоришин ставит чеховский шедевр как мистерию, сотканную из бьющих наповал метафор (при минимуме текста пьесы). Спектакль рассчитан на площадь, отсюда и пиротехника, и ходули, балаганные интермедии и клоунада, но удивительное дело: в броских, эффектных мизансценах режиссеру удается сохранить горькую поэзию последней пьесы Чехова.
Спектакль полон энергии, по-настоящему красив: прекрасны цветущие ветви сада, белые костюмы персонажей, похожая на девочку изящная и трогательная Раневская (актриса и художница спектакля Алла Федоришина). Не успеешь перевести дух, как деревья стремительно вспыхнут, загорятся и скоро почернеют, превратятся в обгорелые вешалки… Вот уже Лопахин в черной косоворотке мерит сцену огромным угольником, чтобы позже под вагнеровский «Полет валькирий» дирижировать разрушением сада, как старого мира.
Театр «Ведогонь» – лауреат прошлого фестиваля – получил грант от Министерства культуры на постановку, которая будет показана в Кремле. Режиссер Александр Кузин выбрал пьесу Горького «На дне». Пьеса шла практически без сокращений. Режиссер ставил «На дне» как вневременную, вечную историю. В спектакле несколько отлично сыгранных ролей. Назовем Павла Курочкина – Актера, Петра Васильева – Сатина, Алексея Ермакова – Ваську Пепла. Горьковская пьеса идет на зеленоградской сцене с начала сезона. Театр сильно волновался, как впишется «На дне» в пространство Пятницкой башни. Некоторые потери были, они касались акустики, часть текста была плохо слышна. Но древние стены помогали созданию космического образа места действия, проходы по галерее, куранты Кремля, мистически звучавшие в «нужных местах», шли спектаклю на пользу.
Вопрос о том, насколько многонаселенная, продолжительная по времени классическая пьеса (идущая без антракта) правомочна в условиях конкретного пространства, остался открытым и вызывал споры. Дискуссии – непременная составляющая «Голосов»: утром в гостеприимном Доме Актера проходили подробные обсуждения, в которых участвовали критики разных поколений, включая участников Семинара журналистов и театральных обозревателей из разных городов России под руководством Ирины Холмогоровой (он существует под эгидой СТД РФ).
Разборы полетов начинались, как правило, с выбора театром драматургического материала. Классика на «Голосах» уступала место советской драматургии. Так, художественный руководитель вологодского Театра для детей и молодежи Борис Гранатов выбрал для площадки Пятницкой башни «Забыть Герострата» Григория Горина. Сорок лет, прошедшие с момента написания пьесы, многое изменили в восприятии текста. Драматург писал пьесу по брехтовским лекалам, характерным для 70-х «эзоповым языком». Вместе с художниками Виктором Пушкиным и Ольгой Резниченко режиссер решительно отказался от «древнегреческих» подробностей. Хор – рок-группа, главные персонажи одеты в современные одежды, стены исписаны граффити. Этот вполне «геростратовский» жанр живописи на стенах Кремля особенно ранит. И то, что надписи акрилом из баллончика покрывают старинные памятники во всем мире, – не может служить утешением. Режиссер называет зрелище «трагифарсом», насыщая его многочисленными приемами, пародирующими современную массовую культуру, балансируя на опасной грани, когда пародия легко может быть принята за пародируемый объект. Персонифицированное Зло – Герострат (Андрей Камендов), обаятельный и жутковатый циник-манипулятор – знакомо сегодня всем. Режиссер не верит в то, что существуют силы, способные его остановить.